"Как тебя понимать? - Понимать меня необязательно. Обязательно любить и кормить вовремя »(C)
Когда боль постоянная, к ней привыкаешь. Как привыкаешь по утрам чистить зубы или натягивать тапочки, встав с кровати. И неважно какая это боль - телесная или душевная. Рано или поздно она отступает на задворки и оттуда лишь изредка напоминает о себе саднящими уколами, которые всегда прорываются не вовремя. Можно натянуть на лицо маску, можно зацементировать душу тоннами цинизма, можно просто замотать больное место полотенцем и лежать, ожидая, когда боль заглохнет, когда она отступит и ты снова сможешь дышать и двигаться.
Весь фокус только в том, что, отступив, уступив на время позиции, боль никуда не девается. Вот и в этот вечер, когда, казалось, что все уже хорошо, что я сильнее своей боли - она прорвалась внезапно наружу одним мощным всплеском, среагировав лишь на отзвук запаха., на воспоминание о свете в окне и на память о тепле ладони, протянутой по ту сторону стекла.
Нет, теперь я была умнее. Теперь я не мучила себя ночами, ожиданиями и надеждами. Я убежала. На другую крышу, на другую улицу, в другой город. Мой бег от себя продолжался. И, временами, он даже казался мне успешным. НО... Любая иллюзия лишь только иллюзия и ничего более. Вот и моя разбилась от малейшего толчка. Кого я обманывала? Его? Но он даже и не подозревал о моих метаниях в ночи, наслаждаясь жизнью с любимой женщиной. Себя? Возможно. Но долго ли я могла обманывать себя?
И я вернулась. Вернулась туда, где мне было до боли хорошо, где мне было надсадно интересно и мучительно тревожно. Свет в его окне по прежнему горел и двое, взявшись за руки, сидели в теплом свете лампы. Зачем я вернулась... Но что-то внутри меня, под сплошной коркой сплетенной из недоверия, цинизма и обмана, шептало, что надо просто подождать. Загнав бушующие внутри меня эмоции в самый потаенный уголок, я продолжала наблюдать идиллию. Вот они встали, обнялись, свет мигнул и выключился, чтобы через мгновение зажечься в другой комнате. Но мне здесь уже было не место. Небо настойчиво звало. Ночное небо, которое одно обещало покой и умиротворение. Распахнув крылья, я вдохнула сумрачный воздух полной грудью и взлетела, набирая высоту, чтобы назавтра - это я уже точно знала - вновь вернуться сюда, на крышу, с которой виден свет в его окне.
Весь фокус только в том, что, отступив, уступив на время позиции, боль никуда не девается. Вот и в этот вечер, когда, казалось, что все уже хорошо, что я сильнее своей боли - она прорвалась внезапно наружу одним мощным всплеском, среагировав лишь на отзвук запаха., на воспоминание о свете в окне и на память о тепле ладони, протянутой по ту сторону стекла.
Нет, теперь я была умнее. Теперь я не мучила себя ночами, ожиданиями и надеждами. Я убежала. На другую крышу, на другую улицу, в другой город. Мой бег от себя продолжался. И, временами, он даже казался мне успешным. НО... Любая иллюзия лишь только иллюзия и ничего более. Вот и моя разбилась от малейшего толчка. Кого я обманывала? Его? Но он даже и не подозревал о моих метаниях в ночи, наслаждаясь жизнью с любимой женщиной. Себя? Возможно. Но долго ли я могла обманывать себя?
И я вернулась. Вернулась туда, где мне было до боли хорошо, где мне было надсадно интересно и мучительно тревожно. Свет в его окне по прежнему горел и двое, взявшись за руки, сидели в теплом свете лампы. Зачем я вернулась... Но что-то внутри меня, под сплошной коркой сплетенной из недоверия, цинизма и обмана, шептало, что надо просто подождать. Загнав бушующие внутри меня эмоции в самый потаенный уголок, я продолжала наблюдать идиллию. Вот они встали, обнялись, свет мигнул и выключился, чтобы через мгновение зажечься в другой комнате. Но мне здесь уже было не место. Небо настойчиво звало. Ночное небо, которое одно обещало покой и умиротворение. Распахнув крылья, я вдохнула сумрачный воздух полной грудью и взлетела, набирая высоту, чтобы назавтра - это я уже точно знала - вновь вернуться сюда, на крышу, с которой виден свет в его окне.