А знаешь - это больно. Оказывается не просто смириться с тем, что тебя не полюбят. И смотреть со стороны, и завидовать чужому безоблачному счастью, и мириться с тем, что никогда не узнаешь, что же это такое - счастье быть любимой.
Я сидела на крыше, вглядываясь в беспросветную чернильную мглу ночи, куталась в крылья и с каким-то затаенным мазохизмом наблюдала за его окном. Там было все до приторности ванильно и безоблачно. Настолько, что хотелось подлететь, постучать, нарушить эту гармонию. Но я терпела. Терпела и смотрела. Смотрела, наращивая еще один слой цинизма на свою броню. Чтобы уж ни один светлый лучик не достучался до моей души и измученного сердца.
Почему-то цинизм не наращивался, а те самые многострадальные крылья трепетали, готовые поднять меня ввысь, навстречу холодному ветру и облакам, за которыми прячутся звезды.Я же игнорируя зов ночного неба, упрямо продолжала свое наблюдение. Свет в окне мигнул и погас. Значит, и мне пора на очередную охоту. Унять, забить это непонятное чувство, волной поднимающееся из глубин сущности, готовое разорвать мой новый, с таким трудом выстроенный мир на хрустальные осколки и начать складывать из них какую-то совершенно невообразимую радужную мозаику.
Охота! Поймав перьями ветер, я одним плавным взмахом поднялась в небо... Но перед тем, как выбрать очередную жертву, зачем-то подлетела к уже погасшему окну и, как когда-то, прислонила ладонь к стеклу. И я совсем не ожидала, что с той стороны, из темноты, мне навстречу потянется его ладонь и поймает мое прикосновение.